«Такое происходит в истории далеко не впервые. Трупы других великих городов похоронены в пустынях и стерты с лица земли азиатскими джунглями. Некоторые пали так давно, что от них не осталось даже названий. Но для тех, кто там обитал, разрушение представлялось не более вероятным и возможным, нежели представляется мне умирание исполинского современного города...»
Джон Уиндем. День триффидов
Детройт — город, рожденный и погубленный автомобилями. Почему богатейшая автоимперия, один самых престижных городов США прошлого века, дышит все медленней, все больше превращаясь в Атлантиду наших дней — читайте на АиФ.ru.
Бывшее железнодорожное депо Детройта. Фото: www.globallookpress.com
Детройт — автомобильная столица Америки, металлический лязг которой буквально стоит в ушах после прочтения книги «Колёса» Артура Хейли, площадка международного январского автосалона, задающего тон на весь год, родина белокожего репера Eminem — официально признан банкротом.
Буквально 50 лет назад город был чуть ли не самым престижным в США, с промышленностью, обгоняющей все остальные города Америки. Туда стремились целые общины иммигрантов в поисках работы, лучшей жизни и американской мечты. Именно в Детройте знаменитый Генри Форд собрал свой первый автомобиль и поставил первый завод по производству машин, впервые в мире применив на производстве конвейерную сборку. Именно там, в Детройте, личный автомобиль стал привычной и повседневной вещью в семейной жизни — задолго до подобного события в каком-либо другом городе.
Заброшенные жилые дома в Детройте. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 2013 год
Детройт — город, в котором пока еще есть все: дома, магазины, автомобили, деревья, автобусные остановки. Но нет будущего.
Окна некогда шикарных гостиниц и театров заколочены досками, а в прошлом позолоченная лепнина покрыта пылью и паутиной. В центре коттеджного посёлка той самой одноэтажной Америки Ильфа и Петрова — дешевые сгоревшие дома, разрисованный граффити изнутри. Огромные здания, которые как океанские лайнеры возвышаются среди полей, пытаются напомнить о былом величии города, но через разбитые окна видно насквозь пустые офисные помещения. И не видно будущего.
Сегодня по улицам Детройта лучше не гулять в одиночку. Да и встретить прохожего в 4-5 часов вечера уже практически невозможно.
Фото: АиФ / Ирина Зверкова
Даже на центральных улицах хватает домов, первые этажи которых обшиты деревянными щитами и листами железа, чтобы подъезды не превращались в притоны и не возникали пожары. На уцелевших витринах магазинов еле-еле читаются надписи Sale и For Rent, смытые дождями и посеревшие от пыли. Видимо, последние владельцы пытались хоть как-то удержать бизнес на плаву.
В отличие от европейских городов, где весь центр отдан на откуп туристам, в Детройте очень трудно купить какой-нибудь сувенир, и даже бутылку воды. Магазинчиков почти нет, а если они есть, то заходить в них не очень хочется — у входа обычно стоит кучка угрюмых людей...
Именно так выглядит и дышит бывшее королевство автомобилей сегодня. Что же случилось с могущественной автоимперией?
Процветающий Детройт в 1931 году. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 1910-е годы
Расцвет города наступил в начале XX века. Именно на это время пришелся экономический бум в автомобилестроении. Следом за Генри Фордом свои заводы в Детройте открыли корпорации General Motors и Chrysler. Таким образом, в городе были сосредоточены крупнейшие автомобильные предприятия, «большая тройка»: Ford, General Motors и Chrysler.
Пересечение улиц Мичиган и Грисвольд, 1920 год. Фото: Commons.wikimedia.org
В 1930-х годах с появлением профсоюзов Детройт стал ареной борьбы профсоюза работников автомобилестроения с работодателями. В 1940-х через город прошла одна из первых американских скоростных трасс, М-8, а благодаря экономическому буму времен Второй мировой войны Детройт получил прозвище «арсенал демократии». Бурный экономический рост первой половины XX века сопровождался наплывом населения из южных штатов (преимущественно чернокожего) и Европы. Хотя дискриминация при приеме на работу (а она была достаточно сильной) ослабла, однако проблемы всё равно были, и это вылилось в расовый бунт 1943-го года, в результате которого 34 человека были убиты, из них 25 — афроамериканцы.
В 50-х годах XX века Детройт был одним из главных центров машиностроения в США, и в ту пору продвигал на государственном уровне программу дешёвых и общедоступных автомобилей. Город переживал бум своего развития — он в буквальном смысле процветал, став одним из богатейших городов Северной Америки. Ещё с середины 20-х годов с развитием автоиндустрии в городе появилось большое количество личных автомобилей. Детройт стал одним из первых городов, где стала строиться сеть скоростных магистралей и транспортных развязок. С другой стороны, система общественного транспорта не развивалась. Напротив, автомобильные корпорации лоббировали ликвидацию трамвайных и троллейбусных линий. Одновременно шла кампания, рекламировалось приобретение личного автомобиля, а общественный транспорт представлялся непрестижным и неудобным, как «транспорт для бедных». Подобное пересаживание жителей на личный автотранспорт поспособствовало переезду населения из центра Детройта в его пригороды.
Штаб-квартира General Motors в Детройте. Фото: www.globallookpress.com
Детройт, 1950-е годы
Это и положило начало упадку Детройта. Все больше квалифицированных рабочих продавали жилье и уезжали жить за город на свежий воздух, даже оставаясь при этом на прежних работах.
Наряду с переселением инженеров и рабочих в городе начали проводить кампанию заселения центра города афроамериканцами. Им было позволено работать в успешном городе в хороших фирмах (своего рода проявление американской демократии). Появление таких соседей еще больше простимулировало отток среднего класса и элиты в пригороды.
Нужно отметить, что налог жители пригорода Детройта платили уже совершенно иной — по месту проживания. В результате сокращения бюджета город начал угасать. Рабочие места сокращались, владельцы магазинов, банкиры, врачи переезжали туда, где есть платёжеспособные покупатели.
Фото: www.globallookpress.com
В самом Детройте, тем временем, все больше оставалось малоимущих (в основном, это были афроамериканцы) — у них попросту не было денег на переезд за город.
Среди них из-за бедности и безработицы процветала преступность, так что Детройт быстро приобрел дурную славу как один из самых «чёрных» и опасных городов США. В это время в США отменили расовую сегрегацию, в результате афроамериканцы все чаще сталкивались с белыми, и это привело к межрасовому конфликту. Кульминация произошла в 1967 году, когда в июле конфронтации вылились в одни из самых жестоких в истории США беспорядков, продолжавшихся в течение пяти дней и известных как «Волнения на 12-й улице».
В 1973 году разразился нефтяной кризис. Он привёл к банкротству многих американских автомобилестроителей, машины которых, прожорливые и дорогие, не могли больше конкурировать с экономичными европейскими и японскими машинами. Заводы один за другим начали закрываться, люди теряли работу и уезжали из Детройта. Население города в его административных границах сократилось в 2,5 раза: с 1,8 млн. в начале 1950-х до 700 тысяч к 2012 г. Надо отметить, впрочем, что эти цифры включают и людей, переехавших в рабочие пригороды, где жильё дешевле и обстановка безопаснее.
Улицы Детройта вечером. Фото: АиФ / Ирина Зверкова
Детройт, 2013 год
Все последние десятилетия правительство штата и федеральные власти не оставляют попытки оживить город, в особенности его центральную часть. Одной из последних инициатив 2000-х годов стало создание и строительство нескольких казино, которые всё равно не смогли укрепить экономику Детройта. В декабре 2012 года дефицит городского бюджета составил 30 млн. долларов.
На сегодняшний день Детройт — город с самым высоким уровнем преступности и с самым низким уровнем образования. И самыми высокими налогами на недвижимость в США. Налогами, которые сотни тысяч жителей города не заплатили. И от бедности, и по причине того, что проще было выкупить за несколько долларов свой дом после ареста недвижимости.
Фото: www.globallookpress.com
К 2013 году из города уехали самые активные, остались иждивенцы. На 6 пенсионеров в Детройте приходится 4 человека работоспособного возраста.
Если в прошлом веке 70% населения было белым, то сейчас 84% жителей — афроамериканцы. Увы, не очень образованные: только 7% школьников, по данным американских исследований, умеют бегло читать и считать. Как следствие, в Детройте самый высокий в США уровень преступности, совершается больше всего убийств, причем большинство их (70%) связано с наркотиками.
Люди просто бегут отсюда. Из королевства автомобилей.
Корреспонденты TUT.BY уже были в Детройте — некогда столице американского машиностроения, сегодня переживающей не самые лучшие времена. О том, каким они увидели этот город, мы рассказывали в «Большом путешествии TUT.BY» . Алиса Ксеневич пишет о другом Детройте — в который хочется переехать для «оседлой жизни». Потому что он изумителен, считает Алиса. И вот почему.
В Детройт я хотела попасть давно и страстно, очарованная мрачной, таинственной, тягучей, как сироп, эстетикой фильмов «Выживут только любовники», «Затерянная река», творчеством документалиста Майкла Мура и музыканта Джека Уайта, а также заводной песней из последнего альбома Red Hot Chili Peppers. Вся поездка представлялась мне как свидание вслепую — в голове куча образов, ожиданий, а что там в реальности? Тем не менее с Детройтом у меня возникла мгновенная химия. Такое уже было однажды — с Нью-Йорком, и я полагала, что никакому другому городу не вышибить этот клин. Но, узнавая Детройт и его жителей, всматриваясь в детали, я все больше утверждалась в желании переехать сюда после того, как попрощаюсь с бурной молодостью в Нью-Йорке и захочу оседлой, семейной жизни. Детройт изумителен! И позвольте рассказать почему.
Ускользающая красота
В искусстве фотографии есть жанр, который в США называют «порно-руины», — когда фотографы специально ездят в Детройт и другие города с признаками запустения и делают пронзительные снимки заброшенных зданий.
Мне свойственно замечать красоту там, где другие видят уродство. Одно из основных свойств красоты — ускользание. Люди стареют, здания разрушаются, сады зарастают дикой травой, и нужно приложить усилие к тому, чтобы всмотреться в них и почувствовать их историю.
К тому, чтобы восхититься красотами Сан-Франциско или пляжами Лос-Анджелеса, прилагать усилия не надо. Но и в сердце они не западают, по крайней мере мне.
Я бы сказала о Детройте словами Рэйнбоу Роввел (автор книги «Элеонор и Парк»): «Она никогда не была красивой. Она была, как искусство, а искусство не обязательно должно быть красивым. Оно должно заставлять вас что-то чувствовать».
Заброшенные колониальные дома Детройта (город был основан в 1710 году) красивы той красотой, которую я люблю, — сложной, трагичной, но все еще величественной.
На «порно-руины» Детройта я отвела день, хотя они, безусловно, заслуживают большего. Люди на моем пути попадались редко, пару раз останавливались машины — водители участливо интересовались, все ли со мной в порядке, не заблудилась ли я и не нужна ли мне помощь.
Когда я исследовала дома изнутри, меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает или что я нахожусь на съемках триллера. Звенящая тишина, пыль, какая-то дрянь похрустывает под ногами, полуденное солнце пробивается сквозь занавески (сколько они провисели на этих окнах? 30−40 лет?)… На полу разбросаны вещи: разноцветное тряпье, матрасы, настенные часы, швейная машинка, жидкость для полоскания рта, книжка с детскими считалочками… Кухонный шкаф застыл в положении падающей Пизанской башни, внутри — две целые фарфоровые тарелки с цветочками.
Поднимаюсь на второй этаж по пружинящей под ногами лестнице. В доме пахнет затхлостью, люстры с мясом вырваны из потолков. В ванной сохранилось треснувшее зеркало и частично обвалившаяся мозаика. В детской комнате — прекрасной работы комод, таких уже не делают, а на столе возле него лежит Библия. Толстая, в дорогом переплете с золотым тиснением, припорошенная пылью. Что случилось с семьей, жившей здесь? Где они обосновались? Что бы почувствовали, вернувшись в свой некогда красивый и богатый дом?
Переваривая нахлынувшие эмоции (жуть, грусть, восхищение), я шла по направлению к дому, где остановилась на время своего пребывания в Детройте. Не терпелось обсудить свои впечатления с его хозяйкой.
«Я учусь любить Детройт, как родитель учится любить приемного ребенка»
С Тейт Остен мы знакомы не были. Когда из множества опций на airbnb я выбрала комнату в старинном особняке в историческом районе Детройта, то не могла и представить, что его хозяйкой окажется коренная петербурженка и что у нас есть общая знакомая — скульптор и директор кинофестиваля Роза Валадо, которая год сдавала мне комнату в Нью-Йорке. Даже интерьеры обоих домов схожи: антикварная мебель, изящная посуда, внимание к мелочам. Татьяна (Тейт) Остен живет в США 26 лет, из них 18 лет в Нью-Йорке, 8 — в Детройте. Балетный критик, выпускница Московского литературного института и Ленинградского театрального института, она всю жизнь вращалась в сфере искусства. В Нью-Йорке у них с мужем была своя галерея. В 2009 году, когда американская экономика достигла дна, семейная пара переехала в Детройт.
— Мы увидели программу по ТВ, в которой рассказывалось об экономическом упадке Детройта, о том, в каком ужасном состоянии находятся красивейшие дома, построенные до шестидесятых годов прошлого века, — рассказывает Татьяна. — Нам тут же захотелось поехать туда и увидеть все своими глазами. В то время Детройт был поистине «городом-призраком». На дорогах почти не было машин, на улицах — людей. Городское освещение во многих районах отсутствовало. Прекрасные многоэтажные здания в центре города были заброшены и пустовали. При желании можно было взобраться на крышу такого здания и жарить там шашлыки, что многие и делали. Глядя на эти здания, я испытывала ощущение, что они — как сироты, ищущие любящую семью, которая их восстановит и вернет к жизни.
Семь лет назад цены на недвижимость в Детройте были неправдоподобно низкие. Можно было купить дом за 7−10−15 тысяч долларов. Татьяна с мужем начали покупать и реставрировать исторические, кирпичные дома, построенные в колониальном стиле, искать для них новых хозяев. Однако главной причиной и целью их пребывания в Детройте было создание музея, где бы мы могли продвигать виды современного искусства, имеющие своей основой свет: фото, видео, проекции, лазер, неон, трехмерные технологии и так далее. Они приобрели заброшенное здание банка, реставрировали его и стали проводить выставки, первая из которых называлась «Время и место ». Музей Kunsthalle Detroit просуществовал до 2014 года. Его деятельность пришлось приостановить, так как не удалось получить финансовую поддержку местных властей и фондов.
Сейчас, спустя 7 лет, цены на дома в Детройте выросли в 10 раз, что все еще делает их доступными по сравнению с ценами на аналогичное жилье в других штатах. Заброшенные складские помещения даунтауна (деловой, наиболее благоустроенный район города) переделываются в модные, комфортные лофты. Машины дешевы. Еда прекрасна. В Детройт переезжает много молодежи в возрасте до 30 лет, которые хотят здесь вести бизнес и создавать семьи.
— С этим городом у меня отношения любви-ненависти, — признается Татьяна. — Я ненавижу Детройт, потому что он отрезал меня от той культурной и социальной жизни, которой я наслаждалась, живя на Манхэттене. С другой стороны, я преодолела страх перед неизвестностью. Будучи по призванию и образованию балетным критиком и поэтом, научилась разбираться в электропроводке, водопроводных системах, ремонте крыш — ни один маникюр такого не выдержит. В Нью-Йорке я была (и до сих пор являюсь) образованным потребителем, частью благодарной аудитории, социальной бабочкой.
В Детройте я стала частью той силы, что меняет лицо города, одним из его попечителей. Я изменила здания, события, даже жизни некоторых людей. Я учусь любить Детройт, как, наверное, родитель учится любить приемного ребенка. Скучаю по театру, по своей гиперактивности в Нью-Йорке, но здесь есть возможность осуществить что-то, что было бы невозможно в других городах. За восемь лет Детройт преобразился так, как иные города преображаются за несколько десятилетий! Быть частью этой истории, наблюдать процесс изнутри и активно в нем участвовать — необыкновенное чувство. У меня есть здесь подруга, чернокожая женщина 94 лет. Она помнит Детройт с 1926 года. Так вот, она говорит: «Люди приезжают и уезжают, но если они остаются, они прикипают к Детройту».
Остатки роскоши
На второй день у меня была запланирована долгая прогулка в компании коренного жителя Детройта Дэймона Галахера. Многих американцев отличает такая привлекательная черта, как мобильность. Они сравнительно легко перемещаются из одного города (или штата) в другой в поисках лучших возможностей для учебы, карьеры, создания семьи. Где только Дэймон не жил и чем только не занимался! Был у него и бар в Новом Орлеане под названием «Летающая тарелка», и своя рок-группа в Окленде, теперь вот — небольшая звукозаписывающая студия в Детройте по соседству с антикварным магазином.
Настроение у меня отличное, и я начинаю напевать одну из своих любимых песен у Red Hot Chili Peppers: «Don"t you worry, baby, I’m like… Detroit, I’m crazy…» Дэймон брезгливо морщится:
— Что Энтони Кидис (фронтмен группы Red Hot Chili Peppers. — A.K.) знает о Детройте, чтобы о нем петь? Он здесь никогда не жил! Пусть сочиняет песни о Калифорнии. Кто действительно может сказать что-то о Детройте через свое творчество, так это Джек Уайт (фронтмен White Stripes. — A.K.). Он здесь вырос, его мать работала уборщицей в масонском храме. Он спас этот храм, когда его собирались закрыть за долги и выставить для продажи на аукционе.
А вот это уже интересно! Прошу Дэймона отвести меня к храму — крупнейшему масонскому храму в мире.
Здание, что и говорить, величественное, занимает собой весь квартал. 14 этажей, около 1000 комнат. В его стенах выступают лучшие музыканты мира (Ник Кэйв, The Who, Rolling Stones и др.), проходят иммерсивные спектакли (модный нынче формат, предполагающий блуждание зрителей по этажам и комнатам, в которых разворачивается театральное действо).
В 2013 году Джек Уайт анонимно пожертвовал храму 142 тысячи долларов — столько общество масонского храма Детройта задолжало государству в качестве невыплаченных налогов. В благодарность за этот широкий жест общество масонов переименовало кафедральный театр храма в театр имени Джека Уайта. Так, собственно, и была раскрыта личность таинственного мецената.
Это не первый раз, когда Джек Уайт помог родному городу. В 2009 году музыкант пожертвовал 170 тысяч долларов на ремонт бейсбольного поля в парке, где играл в мяч ребенком.
10 лет назад Дэн Гилберт, глава крупнейшей американской компании по предоставлению кредитов на покупку жилья Quicken loans, переместил главное управление в Детройт, а вместе с ним 7000 молодых специалистов. Он приобрел и отремонтировал более сотни зданий, позволив своим сотрудникам жить в этих зданиях, выплачивая субсидированную ренту на протяжении первого года. За первой партией приехали еще десять тысяч специалистов, что стало катализатором развития малого бизнеса, ресторанной индустрии. После почти полувекового распада и забвения город стал оживать и стремительно развиваться.
В даунтауне находится еще одно прекрасное сооружение, больше напоминающее собор, чем коммерческий центр, — Дом Фишера. Здание было построено в 1928 году гениальным американским архитектором Александром Каном. Когда мы зашли внутрь, у меня в буквальном смысле отвисла челюсть. Мрамор, гранит, бронза, сводчатые расписные потолки, мозаика, изумительные светильники и люстры в стиле ар-деко. Все настоящее, с тех самых времен, в прекрасном состоянии. На мой взгляд, святотатством было открыть в этих стенах кофейню с пластиковым прилавком, дешевым кофе и пончиками. Однако она там есть. Мне же хотелось закрыть глаза и представить себя здесь в 1920-х, когда Детройт был на пике своей мощи и два миллиона людей сновали туда-сюда, как снуют туда-сюда сейчас жители Нью-Йорка.
Грустное впечатление оставило здание бывшего железнодорожного вокзала, построенное в 1914 году. В те годы это был самый высокий вокзал в мире и обслуживал более 4000 пассажиров в день. После войны многие американцы пересели на личный автотранспорт, что сократило объем пассажиров до критического уровня, и владельцам станции было выгоднее продать здание, чем продолжать содержать его. Тем не менее найти покупателей не удалось — никто не хотел приобретать его даже за треть от стоимости его возведения. В 1967 году в здании вокзала были закрыты магазины, рестораны и большая часть зала ожидания. В 1988 году перестал работать и сам вокзал. Наводнения, пожары, набеги вандалов изуродовали жемчужину архитектуры.
В 2009 году городское правление приняло решение снести здание. Неделей позже житель Детройта с говорящей фамилией Кристмас (Рождество — англ.) оспорил это решение в суде, сославшись на национальное законодательство, в частности акт 1966 года о сохранении архитектурных объектов, представляющих историческую значимость. Человек с сильной гражданской позицией, осмелившийся пойти против власти, сам по себе заслуживает восхищения. То, что он этот суд выиграл, можно расценивать как чудо. Для меня же это еще одна причина любить Америку.
Почем нынче квартал?
Окраины Детройта напоминают минские Шабаны до тех пор, пока мы не упираемся в забор, художественно обляпанный краской и обклеенный кусочками зеркал разных размеров. За забором — дом, снизу доверху украшенный все той же зеркальной мозаикой. Хозяин дома — художник и владелец самой большой коллекции бус в мире. Посмотреть коллекцию нам не удалось, так как хозяина не было дома.
Жара и влажность дают о себе знать. В магазинчике, куда мы заходим, чтобы купить воды, я с удивлением замечаю пуленепробиваемое стекло, разделяющее продавца и покупателей. Такие прилавки я видела лишь в нескольких пунктах продажи алкоголя в неблагополучных районах Нью-Йорка.
— Тут же даже алкоголь не продается! — удивляюсь я.
— Жить в Детройте стало безопаснее, но все же не до такой степени, чтобы обходилось без вооруженных ограблений, — отвечает Дэймон. — В городе высок уровень безработицы. Здесь даже пиццу после 10 вечера не разносят — доставщики опасаются за свою жизнь.
До начала двухтысячных в Детройте не было ни одной крупной продовольственной сети. Слава самого криминального города закрепилась за городом в 1967 году, когда в ходе массовых беспорядков на улицах города погибло 43 человека, 1200 получили ранения, было сожжено и разгромлено 2500 магазинов, 488 частных домов.
Началось все с полицейского рейда в баре «Слепая свинья», в котором незаконно торговали алкоголем и устраивали азартные игры. На момент прибытия стражей правопорядка в баре было людно: 82 афроамериканца праздновали возвращение друзей с войны во Вьетнаме. Полицейские арестовывали всех без разбору. Прохожие, собравшиеся на улице, стали возмущаться беспределом и бросать в копов бутылки. Конфликт дал начало массовым беспорядкам — около 10 тысяч людей вышли на улицы и стали громить и грабить магазины, церкви, частные дома. На тот момент в Детройте уровень безработицы среди черных вдвое превышал уровень безработицы среди белых. Вспышки насилия, грабежей, мародерства сотрясали город пять дней. В зданиях полыхали пожары. Усмирить беснующуюся толпу удалось только с привлечением военных дивизий.
Около тридцати тысяч семей покинули Детройт, перестав платить налоги на недвижимость. В опустевшие районы перестали подавать электричество, дороги зарастали сорняками, туда стали наведываться дикие животные. Даже сейчас в городе можно встретить фазанов, а в кустах постоянно что-то шастает.
Прекрасные и разнообразные церкви Детройта уничтожались вандалами. Доходило до того, что местная шпана развлекала себя тем, что сжигала церковь накануне Хеллоуина, отмечая таким образом «ночь дьявола». В эту ночь шалят многие американские дети: опрокидывают мусорные баки, вешают туалетную бумагу на деревья, но дети Детройта вышли на новый уровень.
Какие-то из домов сохранились в состоянии, достаточно привлекательном для покупателей, и нашли себе новых хозяев через аукционы. Так, пять лет назад друг Дэймона купил целый квартал — 8 домов, стоящих в рядок, — за 50 тысяч долларов. Его мечтой было поселить в эти дома своих друзей и родственников. Тем, кто на авантюру решился, он продал дома с минимальной наценкой. Остальные отремонтировал и продал с хорошей прибылью.
«Не нужна нам эта ваша гентрификация»
Вечером я иду в бар, где когда-то играли еще никому не известные White Stripes. Заведение ничем не отличается от тех, что процветают в Нью-Йорке, — стильный, ироничный интерьер, бармен с ярко выраженным чувством собственного достоинства, в таких любят зависать хипстеры. Со мной заговаривает парень по имени Стэн. Молодой учитель, преподает испанский и английский в средней школе. Вырос в «белом» пригороде Детройта, в свободное время играет в рок-группе с названием, услышав которое я долго хохотала, но так и не решилась сказать Стэну, что этот «ничего не означающий набор букв», которым парни назвались из принципа, чтобы от всех отличаться, в русском имеет совершенно определенное (и довольно скользкое!) значение.
Со Стэном мы часа два говорим о музыке и Детройте, позже к нам присоединяется его друг Этьен, ученый-химик, приехавший в Детройт шесть лет назад из Франции. Этьен тоже состоит в группе со скользким названием — играет на тромбоне.
— Сказать по правде, нам не нравится, что Детройт становится модным, — говорят парни. — Богатые хипстеры приезжают сюда, скупают недвижимость, появились эти кофейни с веганской выпечкой и кофе по 7 долларов за чашку… Территория Детройта могла бы вместить в себя Сан-Франциско, Бостон, Манхэттен, и еще бы место осталось. А живет здесь 740 тысяч человек. Мы друг друга в лицо знаем. Шесть лет назад было ощущение, что этот город наш, мы знаем все его фишки, крутые места. А теперь сюда приходит бизнес, конкуренция, происходит весь этот «ренессанс», про который уже лет пять пишет супероптимистичные статьи New York Times. Только ведь со всем этим благоустройством и подъемом рынка недвижимости меняется лицо Детройта, состав его жителей, жить здесь уже не так дешево, как раньше, — цены на аренду поднялись вдвое за последние три года!
Кстати, о ценах. В ресторане с отличным качеством обслуживания и отменной кухней цена любого коктейля — 2 доллара. Второго блюда — 3 доллара. Я долго всматривалась в меню, не веря своим глазам. Может, это какая-то специальная акция? Может, опечатка? Психологически было сложно принять тот факт, что карри с курицей, за которое в Нью-Йорке я плачу 14 долларов, здесь стоит в пять раз меньше. Какая-то параллельная реальность, ей-богу.
Молодой учитель, зарабатывая меньше трех тысяч в месяц, живет один в двухкомнатной квартире в центре города, платя за аренду 550 долларов. У него остается достаточно средств на еду, одежду и развлечения. Группа, в которой играет Стэн, репетирует даже не в гараже, а в здании бывшей фабрики по производству очков. За аренду этого пространства парни в складчину платят 100 долларов в месяц! Не удивительно, что так много творчески одаренных людей — художников, музыкантов — переезжают из Нью-Йорка в Детройт. Благодаря этой новой крови в Детройте отличная музыкальная сцена и просто шикарные муралы.
Мне хорошо понятно желание Стэна и Этьена оставить все как есть. Тот же самый ренессанс сейчас переживает Бушвик — район, где я живу. Два года назад это был спальный, артистический район Бруклина с доступными ценами на аренду жилья и одним продуктовым магазином на десять кварталов. Мест для досуга было немного, но они были классные — с вечеринками для своих, эксцентричной и странной толпой, барами, где могли читать стихи и давать концерты все кому не лень. В результате всей этой музыкально-артистической движухи Бушвик стал модным. Здесь открыли мишленовский ресторан. Сюда стали ездить туристы. Как грибы после дождя, выросли отели и многоквартирные комплексы с консьержами. Не знаю, смогу ли я позволить себе Бушвик через два года. В любом случае это уже будет не тот уникальный, очаровательный в своей недоразвитости и свободе самовыражения район, который я полюбила.
Спрашиваю у Стэна, что ему больше всего нравится и не нравится в Детройте.
— Нравится, что здесь можно внести реальный вклад в музыкальную, культурную, политическую жизнь города. Простой пример — здание аквариума на городском острове Эль Бель. Старейший аквариум Америки, построенный знаменитым архитектором Альбертом Каном, пустовал с шестидесятых годов прошлого века. В 2005 году здание было закрыто. В 2012 году силами маленькой группы волонтеров Детройта аквариум был заполнен рыбой — около 1000 рыб более 118 видов. Теперь этот символ города открыт для посещения. Нравится, что жители Детройта уверены в себе, но не высокомерны и оптимистично смотрят на жизнь. Нравится, что в этом городе так много истории, что даже прожив здесь всю жизнь, продолжаешь узнавать что-то новое и удивляться. Не нравится степень коррумпированности власти. Городу нужны лидеры, которых больше заботит город, чем собственные эго и благосостояние. Деньги, которые по идее должны идти на благоустройство школ, улучшение социальной сферы, перетекают в карманы миллионеров, которые строят очередной спортивный стадион или казино. Зачем нам четвертое казино? Чтобы и так не богатые люди становились еще беднее? Уже тот факт, что бывший директор центральной библиотеки Детройта сидит в тюрьме за хищение государственных средств, говорит о многом. Качество школьного образования в самом Детройте, мягко говоря, хромает. Хорошие школы — в богатых, «белых» пригородах. Полиция тоже не особо бдительна. Люди ездят как хотят, часто нетрезвые. Моего знакомого как-то остановил инспектор. В машине нашли травку, в крови знакомого — алкоголь. После чего инспектор сказал: «Главное, что не кокаин!» и отпустил его, даже не оштрафовав.
Всколыхнул меня Детройт, очаровал, озадачил… Мне даже не хочется переубеждать людей относительно него, особенно тех, кто никогда там не был. Этот город — не для всех. Но, возможно, как раз для меня. Короче, надо бы узнать, не нужна ли группе со скользким названием клавишница.
Алиса Ксеневич
Переехала в Нью-Йорк 5 лет назад. До этого в Беларуси 5 лет работала корреспондентом газеты «Обозреватель», писала для «Женского Журнала» и Milavitsa.
За время жизни в Нью-Йорке написала книгу «Нью-Йорк для жизни», которая продается на «Амазоне».
TUT.BY главы книги на портале.
Штат Мичиган в Америке знаменит не только своими красотами, но и городом-призраком, который сегодня является живой декорацией для фильмов ужасов. Некогда цветущие районы теперь выглядят, как руины после зомбоапокалипсиса, а там, где еще остались люди, процветают наркоторговля и преступность. Почему же Детройт город-призрак?
Детройт: взлет и падение
План форта ДетройтКогда Антуан Ломе в 1701 году основал город на берегу пролива, он и подумать не мог, какая судьба ожидает его детище в будущем. Впоследствии город попал под юрисдикцию Штатов. Затем там случился пожар, уничтоживший половину построек, и унесший множество жизней. Но здания отстроили заново, и жизнь вновь забила в Детройте ключом.
Одна из центральных улиц Детройта в XIX веке
Непростая история Детройта связана со многими значимыми событиями. В 19 веке город был столицей штата, а также воспринимался, как крупный торговый узел. Судостроение, торговля, машиностроение могли гарантировать данному месту процветание, но этого не произошло.
Детройт был важным торговым центром
В 20 веке в Детройте были бульвары, освещенные лампами Эдисона. Там высились красивые здания. В городе царили покой и порядок. За красоту и самобытность Детройт называли «Западным Парижем», ведь его основал настоящий француз.
Сам Генри Форд открыл в Детройте свою первую компанию. После ее успеха его примеру последовали другие крупные промышленники. Чтобы обеспечить новые фабрики и заводы рабочими, в это место активно привлекались чернокожие.
Детройт был центром автомобильной промышленности США
По городу ездили дорогие и качественные авто, общественный транспорт в Детройте считался уделом бедных слоев населения. Машин и людей в городской черте было так много, что средний класс стал переезжать за город. Это послужило толчком к опустению улиц Детройта.
Когда все банкиры и обеспеченные предприниматели выехали из центра, обслуживающий персонал лишился работы. Многие рабочие после этого также покинули город. Первыми на поиски лучшей жизни отправились зубные врачи.
В городе остались жить лишь бедные и малообразованные люди. Там стали процветать бандитские группировки. Многие были вынуждены жить на пособие.
В 1973 году грянул нефтяной кризис, который добил «Западный Париж». Большинство автомобилестроительных заводов в Детройте закрылись. Американские железные монстры на колесах больше не могли конкурировать с юркими и экономичными японскими авто.
Руины завода Крайслер
В 50-х в Детройте проживало около 2-х миллионов человек. На сегодняшний день, в городе едва наберется 700 тысяч жителей. Теперь центр города пытаются реанимировать, но пока это плохо удается властям. Хотя своих попыток спасти Детройт они не оставляют.
«Западный Париж» сегодня
Если раньше шутки о стоящем на коленях городе воспринимались со смехом, то сейчас печальная тенденция распространяется на многие американские города постиндустриального типа.
Теперь на улицах Детройта можно встреть необычные инсталляции свободных художников. Некоторые кварталы с разрушенными домами украшены игрушками в окнах, но, все равно, они выглядят довольно зловеще.
В центре города по-прежнему работает минимальное количество государственных учреждений. Функционируют спортивные объекты, музеи, школы и больницы.
Причины продолжающегося упадка в городе можно искать в неэкологичной политике производств, в недостатке рабочих мест, в низком уровне культуры и образования. Еще в том, что индустриальный город сделал ставку лишь на производство, не развивая другие отрасли на своей территории. Хотя мудрость любого развития заключается в простой фразе: «Не держи все яйца в одной корзине!».
Сегодня в центре даже создаются сады, чтобы выращивать овощи и фрукты. Мэрия делает все возможное, чтобы остановить отток населения из Детройта.
В 2013 году город объявил себя банкротом. Местные власти не смогли выплатить 20 миллиардов долларов правительству США. Хотя новый мэр Майк Дагган решительно настроен изменить жизнь в Детройте к лучшему.
Детройт и его причуды
Центр города резко контрастирует с окраинами
Относительная безопасность центральной части города с удалением от нее сменяется настоящим гетто. Там живут афроамериканцы, которые устанавливают для всех приезжих свои негласные законы.
Так перед Хэллоуином в городе начинается «Ночь Дьявола», когда происходят дебоши, и сжигаются старые опустевшие дома. Несмотря на разруху, в этом месте есть свои спортивные команды лиги Северной Америки.
Детройтский институт искусств и музей при нем являются удивительной достопримечательностью бывшей столицы штата. Стены здания расписаны Диего Ривера. Там красуются фрески, выполненные в стиле «Человек и машина».
Фрески Диего Риверы
Многие кинорежиссеры выбирают Детройт, как место для съемок. Там снимали такие кинокартины, как «Робокоп», «Трансформеры», «Не дыши», «8 миля», «Кристина», «Кровь за кровь» и «Короли улиц 2».
В данном месте присутствуют свои звукозаписывающие и анимационные студии. Некоторые компании по производству машин не стали переносить свои офисы из Детройта.
«Западный Париж» неоднократно выдвигался на роль города, где может пройти Олимпиада. Но никогда не выигрывал в этой номинации. К тому же, на данной земле расположено более 27 зданий, высота которых достигает 100 метров.
Почему Детройт считают городом-призраком?
Пресвитерианская церковь Вудворд-авеню
Такое название город получил из-за пустынных улиц и заброшенных зданий. Общее гнетущее впечатление, которое теперь производит «Западный Париж», только прибавило баллов в его ореол таинственности.
Примерно 80 тысяч полуразрушенных зданий и высокая криминогенная обстановка делают Детройт безжизненным и устрашающим. Самый высокий процент убийств в Америке приходится именно на этот город.
Половина населения Земли живет в городах, которые занимают около 1% поверхности нашей планеты - эти цифры знакомы многим, но вот о сокращении городов говорят не так много, как стоило бы. Пугающе красивые фотографии заброшенного Детройта - когда-то четвертого по величине города США - даже спровоцировали новый вид туризма: наблюдение за умирающим городом. В том, почему так происходит, попытались разобраться «Теории и практики».
Города-неудачники
Статьи по урбанистике принято начинать с трагических цифр - половина населения (59%) Земли живет в городах, которые занимают около 1% поверхности нашей планеты. 50 новых человек приезжают в города каждый день, а это значит, что каждому городу понадобится 50 новых рабочих мест, спальных мест, обедов, ужинов. На фоне 50 дополнительных ужинов небольшое сокращение соседнего города, откуда часть этих людей приехала, не выглядит таким пугающим. О сокращении городов вообще говорят не так много, как стоило бы. Здравый смысл подсказывает, что раз одни города приобретают население, то другие его теряют. В глобализационной гонке точь-в-точь как в жизни - кто-то выигрывает, остальные проигрывают.
Что мы знаем о проигравших? Мы знаем, что так называемых «бум-городов» значительно меньше, чем их неудачливых собратьев. Более 370 городов с населением, превышающим 100 000 человек, потеряли свыше 10% своего населения за последние 50 лет. Четверть пустеющих городов расположена в США, в основном на среднем востоке.
Что время делает с американскими городами
Детройт потерял больше всех: с 1950-х население сократилось на 61,4%. Процветающий мегаполис превратился в город-призрак, целые кварталы опустели, предприятия теперь заброшены. История известна и печальна: зажиточный, но в целом довольно ординарный американский городок на фоне автомобильного бума 20-х переживает свой расцвет и к тридцатым полностью перестраивается - до того масштабно, что количеству небоскребов соперничает с Нью Йорком и Новым Орлеаном. Упадок происходит так же стремительно, как и расцвет - еще в 1960-е город производит впечатление в целом благоприятного города с еле заметными признаками будущих финансовых неурядиц, а уже в 1970-х город почти опустел.
Что послужило причиной таких изменений? Традиционно принято винить крах автомобильной промышленности. В начале века Детройт привлек сотни тысяч мигрантов, предоставив им рабочие места. Потом была война, потом война закончилась, технологии двинулись дальше, произошел переход к автоматизированному производству, и спрос на неквалифицированную рабочую силу сократился. Тысячи и тысячи рабочих остались не у дел. Индустриальное развитие и связанное с ним сокращение рабочих мест проходило на фоне острых конфликтов между белыми и черными. Детройт был городом, опасным для проживания, что не могло не способствовать оттоку населения. Еще одним фактором была тотальная ориентация на индустриальную культуру - в городе не было ни крупного университета, ни художественной галереи. Здесь же стоит упомянуть об отсутствии культурной преемственности. Из-за бесконечных перестроек Детройта о сохранении исторических зданий даже не задумывались: жилые площади расчищались, чтобы построить стоянки, памятники архитектуры сносились ради офисов, а если какие-то здания сохранялись, то только потому, что не хватало средств на снос.
Все заброшенные города похожи друг на друга, а все процветающие красивы по-своему. Как некогда Детройт, это были успешные города с развитой инфраструктурой, которые население покинуло по тем или иным причинам. И если раньше эти города приносили доход, то теперь представляют собой серьезную экономическую проблему.
Чем больше людей уезжает, тем дороже становится жить оставшимся. Основные причины этого связаны с городской инфраструктурой: несмотря на то, что население сократилось, она осталась неизменной. Из этого следует простая математика: инфраструктура осталась та же, следовательно, затраты на нее остались те же, но население сократилось, и это значит, что расход на душу населения увеличился. Следующее соображение связано с плотностью населения: чем больше заселен его город, тем плотнее население, тем дешевле различные муниципальные услуги (грубо говоря, сокращается длина водопроводной трубы). Города редеют, население рассредотачивается, водопроводная труба удлиняется. Жилье резко дорожает, что становится еще одной причиной покинуть город.
Решение пока не найдено. Одно из предложений - искусственное повышение плотности населения с уничтожением избыточной инфраструктуры - представляется многим более чем спорным решением.
Манчестер и Иваново
Детройт стал классической иллюстрацией феномена заброшенных городов и универсальным материалом его исследования. В 2002 году немецкий культурный фонд запускает крупный проект на эту тему с участием художников, журналистов, культурологов и социологов. Помимо автомобильной столицы США в списке фигурируют английский Манчестер и российское Иваново. Заявленной целью исследования был всесторонний анализ феномена, выявление зон риска и поиск путей спасения.
На экономику и демографию Манчестера, некогда «хлопковой столицы мира», негативно повлияла первая мировая война и последовавший за ней экономический кризис. Население Манчестера достигло 900 000 человек в расцвет индустриальной эпохи, и город потерял примерно половину своих жителей, когда началась деиндустриализация. Производство кое–как продолжалось до 50-х годов, а в 60-х британский хлопок полностью прекратил существование. Следующие 20 лет город захлестнула тотальная безработица (150 000 человек оказались без рабочих мест). Упадок сильнее всего ощущался в центре города, где осталось не более 1000 жителей (70-80-е гг).
По счастливому стечению обстоятельств, доступность местных заведений стала привлекать студентов и талантливую молодежь, что способствовало зарождению известной субкультуры. Именно в период экономического спада здесь возникает особая музыкальная культура, искусство, архитектура, что наряду с разумной политикой по поддержанию бизнеса становится одним из факторов городского возрождения. Население перемещается в сферу обслуживания, где сегодня занято 70% городских жителей, и безработица сокращается с 19% в 1995 до 10% в 2001. Сегодня, через 20 лет после острого кризиса, Манчестер бурно развивается. По данным 2010 года, по популярности для бизнеса город занимает второе место в Великобритании и 12-е в Европе. Манчестер рассматривается как символ городского возрождения, хотя некоторые эксперты, указывая на продолжающуюся убыль населения (потери 9,2% с 1991 по 2001 годы) называют город «самый бурно развивающийся из пустеющих городов мира» .
Иваново часто фигурирует в различных исследованиях как «российский Манчестер». В начале XX века молодой город (статус присвоен в 1871 году) становится одним из крупнейших индустриальных центров, а после революции превращается в «третью пролетарскую столицу республики». Население Иваново растет огромными темпами: 1870 год - 17 тыс. человек, в 1917-м - уже 170 тысяч. Город становится крупнейшей площадкой для экспериментальной советской архитектуры. После прихода к власти Сталина экономический курс меняется, легкая промышленность отступает на второй план, и жизнь города приостанавливается. Начинается экономический спад, меняется гендерный состав населения (Иваново превращается в «город невест»). Без модернизации регион теряет свое экономическое значение. Об упадке не говорят - цензура.
60% населения вынуждено заниматься сельским хозяйством, чтобы прокормить семью, и так, по иронии судьбы, в 50-е годы город реализует утопическую мечту урбанистов о городе-саде. Во время перестройки Иваново переживает свои самые тяжелые времена: фабрики останавливаются, безработица достигает пика (потеря 58% рабочих мест). В 1998 году производство сокращается еще в 5 раз (производится 22% от объема 1989 года). После кризиса 1998 года ситуация начинает понемногу улучшаться, однако регион остается одним из беднейших в России - с соответствующими качеством жизни и демографической ситуацией.
Венеция-2030
Последний проект группы исследователей, занимающихся пустеющими городами, - Венеция. За последние 40 лет ее население наполовину сократилось. Экономика города функционирует исключительно за счет туризма, чей приток увеличился за эти годы трижды, упрощая многоликую Венецию и превращая ее в туристический аттракцион наподобие Диснейленда. Жизнь на острове становится все сложнее - так, например, на площади Сан Марко намного легче купить маску, чем пакет молока. Цены на недвижимость растут, и ежегодно город покидают 2500 жителей. Население стареет. К 2030 году Венеция может полностью опустеть.
Причины кризиса связываются с перемещением инфраструктуры за пределы города и последующим смещением центра городской жизни. В 1966 году случилось одно из наиболее крупных наводнений, 16 000 человек потеряли крышу над головой. Число крупных наводнений продолжает расти. Туристический наплыв привел к тому, что большая часть городской недвижимости превращается в гостиницы или скупается иностранцами. Здесь уместно поднять так популярный сегодня вопрос о праве на город - Венеция это город для туристов или для своих жителей?
По данным одной только благополучной Великобритании, в мире насчитывается более 3000 городов, которые потенциально могут опустеть. Люди, имеющие финансовые возможности, востребованные специальности и соответствующие личностные качества стремятся покинуть места, трудные для проживания. Что приводит города к упадку? Существует множество причин, последствия одних - незамедлительны, другие проявляют себя спустя длительное время. В целом, говоря о том, что приводит к опустению городов, можно выделить два исторических фактора: деиндустриализация и большая динамика жизни за пределами покидаемого города.
Некогда самый процветающий американский город сейчас олицетворят собой несостоявшуюся американскую мечту. В XX веке Детройт стал крупнейшим центром автомобильной промышленности. Но во второй половине столетия из-за бензинового кризиса население (в основном белое) начало уезжать, заводы закрываться, а город постепенно превращаться в призрак, которым во многом остается и сейчас.
Сегодня будет интересный обзор из серии было-стало. Также вспомним историю Детройта.
Фабрика Паккард-Норд, 1930 год. С 1958 по 1999 год территория использовалась, как индустриальный парк. Среди арендаторов была армия США, склад игрушек, несколько компаний занимавшихся торговлей автозапчастями и склад большого универмага. В 1999 году бывшая фабрика была конфискована городом за неуплату налога на недвижимое имущество и с тех пор пустует и разрушается. Здание слева было снесено.
Район Браш-Парк в 1881 и 2013 году. Браш-Парк был престижным районом, где в конце 19-го века селились самые богатые жители Детройта. Дорогими особняками было застроено около 20 кварталов. С ростом города в 1900 году, жители особняков стали переезжать в другие места, а Браш-Парк постепенно превратился в трущобы. Сегодня из 300 некогда роскошных домов осталось только 70.
Перекресток Вудворд-авеню и Грэйшет-авеню в 1949 и 2013 году. На фото 1949 года с правой стороны видно здание магазина Хадсона, которое находилось на том месте 70 лет. Оно было снесено в 1998 году.
Гранд Серкус Парк в 30-х и 2013. Площадь Гранд Серкус Парк, что находится с деловом центре Детройта, потеряла множество зданий в 90-х и 2000-х годах. Слева - здание отеля Таллер, которое было снесено в 1992. В центре - каркас удерживающий фасад театра Адамс. Само здание было снесен в 2009. Справа - Детройт Статлер отель, снесенный в 2005. Вы можете обратить внимание, что на старой и новой фотографиях шпиль церкви находится в разных местах. Во время расширения Вудворд-авеню в 1936 году, колокольню методистской церкви переместили вглубь квартала.
Угол Вудворд-авеню и Джон-Ар-стрит в 1917 и 2013. В этой части города сохранилось множество старых зданий, но большинство из них было сильно перестроено.
Театр Харпер в 1941 и 2013 году. Здание было построено в 1939 году. В 1973 его купила компания Харпос, которая поменяла вывеску и стала использовать помещение, как площадку для выступления хэви-металических групп. Компания существует и сегодня, но здание выставлено на продажу.
Район Джефферсон-авеню и Коннер-стрит в 1949 и 2010. В 1960-х население Детройта начало стремительно сокращаться. Район Ист-Джефферсон-авеню когда-то был домом для наиболее важных промышленных предприятий города, таких как Чалмерс, Хадсон и Континенталь. Потеря этих предприятий оказало разрушительное действие на соседние районы и привело к массовому исходу населения в пригороды.
Не все районы Детройта пришли в упадок по «естественным» причинам. Проект расширения взлетно-посадочных полос местного аэропорта потребовал выкупа более ста домов расположенных в непосредственной близости от аэропорта Колмана Янга. Процесс начался в 1994 году и шел крайне медленно и бессистемно. Часть домов была выкуплена и сразу снесена, в то время, как остальные были выкуплены но оставлены стоять. В результате оставшиеся жители района оказались в окружении пустующих зданий и опустевших участков. Брошенные дома привлекли мародеров, бродяг и поджигателей. Городские службы перестали обслуживать район, т.к. город «временно» закрыл движение по его улицам. В результате улицы стали зарастать травой, а на пустующие участки стали сваливать мусор. Вместе с падением района, обрушились и цены на недвижимость. Часть жителей уверена, что все это было сделано намеренно, дабы снизить затраты на выкуп территории.
Фабрика Форд-Пикетт. Здание первой фабрики Генри Форда было построено в 1904 году в мидтауне Детройта на Пикетт-авеню. Там собирали все первые автомобили марки Форд, включая ранние модификации Модели Т. С переходом на массовое производство, компании понадобились новые производственные мощности. Для этого была построена новая фабрика в районе Хайлэнд-парк, а корпус Форд-Пикетт в 1910 году был продан компании Студебекер. Позже в нем располагалась горно-добывающая компания и прачечная. В 2000 корпус был выкуплен и переоборудован в музей.
Форд Хайланд-Парк. В 1910 году Генри Форд перенес производство Модели Т из тесного корпуса фабрики в Детройте в новые просторные помещения на Вудвард-авеню. Внедрение конвейерной сборки в 1913 году произвело революцию в индустрии автомобилестроения, но вскоре сделало цеха фабрики морально устаревшими и не соответствующими производственным нуждам. Для производства новой модели Форд А в 1927 году была построена новая фабрика в Ривер-Руж, в цехах Хайланд-Парка стали производить комплектующие, а так же собирать трактора и грузовики. В 1956 году часть корпусов была снесена, а территория пустовала вплоть до того момента, пока в 1997 там не построили торговый центр.
На момент открытия первых корпусов в 1903 году, фабрика компании Паккард была одним из самых совершенных автомобильных производств в мире. При ее строительстве, впервые среди промышленных объектов Детройта, был использован такой материал, как железобетон. Полностью производственный комплекс площадью 325 000 кв.м был закончен в 1911 году. Потеряв рынок люксовых автомобилей в послевоенный период, компания не смогла занять другую нишу и свернула производство в 1958 году. До 90-х годов помещения использовались в качестве складов. Потом были заброшены. Пишут, что это самая большая заброшенная фабрика в мире.
Фабрика Пакард-саус, 1925 год. Дополнительные корпуса построенные к югу от Гранд-бульвара. Там находились склады с запчастями, линия по производству грузовиков и мощная электростанция.
Сборочная линия Паккарда, 1941 год. Частично собранные корпуса автомобилей движутся по мосту над Гранд-бульваром. Он на фото.
Потеря крупных производств, таких, как Пакард, Хадсон и Додж в 1950-х, оказало разрушительное воздействие на восточную часть города, где было расположено большинство заводов Детройта. Католическая церковь Св. Альберта была духовным центром района Полтаун, когда-то являвшимся домом для более, чем 40 000 польских иммигрантов. Церковь чудом сохранилась, но сегодня от польской общины остались считанные жители, которые собираются на службу всего раз в месяц.
Фабрика ДеСото. На углу Вайоминг-стрит и Макгроу-стрит когда-то располагалась крупная фабрика принадлежавшая в разное время разным владельцам: компании Саксон, Дженерал Моторс и Крайслер. В 1937 году Крайслер перенес сюда сборочную линию автомобилей ДеСото, которые производили здесь вплоть до кончины марки в 1960 году. До 2003 года здесь выпускали стекла для автомобилей Крайслер. В 2011 фабрика была снесена.
Бастующие рабочие перед зданием фабрики по производству коробок передач и мостов компании Шевроле, 1945 год. После окончания Второй мировой войны рабочие автомобильных заводов Детройта потребовали 30% повышения заработной платы в связи с сильно возросшей стоимостью жизни. Когда компания Дженерал моторс ответила отказом, то более 300 тысяч рабочих объявили забастовку, которая продолжалась 113 дней. Конфликты с профсоюзами в 1940-х и 50-х годах были одной из нескольких причин вывода автомобильных производств за пределы Детройта.
Детройт был и до сих пор является одним из самых сегрегированных городов в Америке. Чернокожие жили в Детройте почти с момента его основания, но до Первой мировой войны их количество было незначительным и они без каких либо проблем вписывались в местный социум. С началом войны в город начали прибывать черные и белые жители южных штатов, которые стремились найти хорошо оплачиваемую работу в обороной промышленности. Рост черного населения и завезенные с юга расовые предрассудки привели к расслоению общества и созданию отдельных кварталов, школ, гостиниц и т.п. для черных жителей города. На фото - врачи и студенты-медики сидящие на ступенях госпиталя Данбар - первого госпиталя для черных в Детройте, который был обустроен в обычном жилом доме. В белых госпиталях чернокожим могли отказать в медицинской помощи по причине их цвета кожи. В 1928 году госпиталь переехал в здание побольше, а оригинальное здание стало музеем. На фото 1922 и 2012 годы.
Первые крупные волны черных переселенцев пришли в Детройт во время Первой и Второй мировых войн с ростом военного производства и последовавшим дефицитом рабочей силы. Чернокожих жителей южных штатов заманивали в город обещанием более высокой заработной платы и более высоким уровень жизни. Но они прибыли в тот момент, когда Детройт уже испытывал острый дефицит жилья, который еще больше усугубился в связи с большим притоком населения. Чтобы как-то решить проблему нехватки жилья, по всему городу начали строить финансируемые из федерального бюджета жилые комплексы, которые назывались «жилищными проектами» (в Нью-Йорке их теперь именуют праджектами). Изначально они создавались по расовому признаку с раздельным проживанием белых и черных. В 1941 году решение о строительстве жилого комплекса Соджорне-Трут, привело к массовым протестам со стороны местных жителей, которые стремились не допустить черных в свой белый район. 27 февраля 1942 года сотни белых собрались на Невада-стрит чтобы предотвратить переезд черных семей в новое жилье.
Противостояние быстро перешло в многочисленные драки и потасовки. К счастью, никто не был убит. 40 человек получили ранения, а более 200 были арестованы. В основном это были чернокожие. Переезд пришлось остановить, а городские чиновники начали искать решение возникшей проблемы.
После месяца размышлений, чиновники не придумали ничего лучше, чем попытаться перевезти чернокожих еще раз, но уже с помощью полиции. На фото видны фургоны с имуществом переселенцев в сопровождении многочисленных сотрудников полиции Детройта и войск Национальной гвардии штата Мичиган. На этот раз переезд прошел без происшествий, но это лишь еще больше накалило обстановку.
Спустя всего год, расовая напряженность вылилась в насилие и уличные волнения. 20 июня 1943 года конфликт между черными и белыми подростками на Белл-Айл перекинулися на окружающие кварталы и быстро перерос в силовые столкновения и многочисленные грабежи.
21-го и 22-го июня 1943 года Вудворд-авеню, которая проходит по центру Детройта, была погружена в хаос. Мятежники опрокидывали и поджигали автомобилей, грабили магазины и избивали прохожих с неправильным цветом кожи. К тому моменту, когда спустя 3 дня беспорядки были наконец подавлены войсками, 34 человека были мертвы и сотни ранены.
Уличные бои в Браш-парке. На фото - толпа белых сжигает автомобиль чернокожего, а полиция пытается разогнать их при помощи слезоточивого газа.
В июле 1967 года расовая напряженность снова переросла в массовое насилие. Случилось это после неудачного рейда департамента полиции Детройта в один из нелегальных баров на 12-й улице. Районы города накрыло волной беспорядков, грабежей и поджогов, которые продолжались в течение четырех дней. На фото - самое начало бунта и толпы мародеров, которые грабят магазины на 12-й улице.
Когда власти города потеряли контроль над ситуацией, поджоги и грабежи распространились от 12-й улицы по всему городу. На фото - пожарные борются с огнем на углу Гранд-Ривер и Миртл-авеню. Большая часть коммерческого района вдоль Гранд-Ривер была полностью уничтожена во время беспорядков.
Мародеры в ломбарде на углу Окленд и Оуэн. Ломбарды стали мишенью местных жителей, которые старались уничтожить все долговые записи, хранившиеся внутри.
Грабежи и поджоги распространились по всему городу. Многие кварталы так никогда и не смогли восстановиться после событий 1967-го года.
Бойцы национальной гвардии с направленным на бунтовщиков оружием.
Пожарные под защитой полиции тушат магазины вдоль 12-й улицы. Обе стороны улицы были сильно повреждены пожарами во время беспорядков и остались пустыми в течение многих лет после этого. Перепланировка началась только в 1980-х, когда улица была расширена и застроена новыми домами.
Бунт был подавлен только после ввода в город подразделений армии США, которые смогли быстро восстановить порядок. 43 человека погибли, более 1 000 получили ранения. 7 200 было арестовано. Городу был нанесен огромный ущерб. От бушевавших несколько дней пожаров выгорели целые кварталы. Последствия были катастрофическими для Детройта, а бунт 1967-го года стал одним из самых крупнейших в истории США.
Дьявольская ночь 1980-го. Начиная с 1970-х годов все чаще и чаще в ночь на Хэллоуин начали происходить массовые поджоги домов в Детройте. То, что поначалу казалось шалостью и озорством, стало огромной проблемой для города. Поскольку с каждым годом количество пустующих домов увеличивалось, то увеличивалось и количество целей для поджигателей. На своем пике в 1984 году, в ночь на Хэллоуин произошло более 800 поджогов зданий. После полиции удалось значительно снизить их число.
Белое население Детройта начало неуклонно сокращаться с конца 50-х годов прошлого века, а бунт 1967 года лишь ускорил этот процесс. Представители среднего класса начали массового переезжать в пригороды, что привело к закрытию множества торговых точек в самом городе. Это привело к профициту на рынке коммерческой недвижимости и большому количеству пустующих зданий. На фото 1967-го года - квартал коммерческих зданий вдоль Гранд-бульвара, который был заброшен, а затем снесен в 1980-х годах.
На фото 1927 года - некогда процветавшая католическая церковь св. Агнес в северной части Детройте. Расовые и демографические изменения привели к снижение количества католических прихожан в городе и закрытию церкви в 2006 году.
Последствия от краж металла из заброшенных зданий так же разрушительны, как и естественный распад, но происходят гораздо быстрее. Воры выносят из зданий все, что представляет хоть малейшую ценность. Чтобы добраться до металла им приходится вскрывать стены и перекрытия и превращать здания в непригодные для последующего использования. После закрытия в 2011 году, госпиталь Детройт-Хоуп был выставлен на продажу, а большинство из его оборудования осталось на месте. Когда имущество было арестовано за неуплату налогов, то охранников сняли с объекта и больницу выпотрошили всего за несколько дней. На фото - май 2012 и октябрь 2013.
Вместе с сокращением населения власти Детройта начали закрывать ставшие ненужными пожарные части, полицейские участки, школы и библиотеки. На фото - библиотека Джона С. Грея, которая является одним из старейших сохранившихся библиотечных зданий в городе. Она открыла свои двери в 1906 году и закрылась в 1971. Здание какое-то время было общественным центром, но вот уже 15 лет пустует.
1975 году в крыле средней школы района Хайлэнд-парк произошел сильный пожар, уничтоживший спортивный зал и бассейн. В 1985 крыло было восстановлено для центра искусств при городском колледже. Центр был закрыт в 2009 году в связи с финансовыми проблемами. На фото - 1985 и 2013 год.
Центральный вокзал является одним из самых узнаваемых абандонов Детройта. Он был открыт в 1913 году на пике железнодорожного бума Америки. Станция так никогда не работала на полную мощность и была закрыта в 1970-х годах. Здание было заброшено в 1988 году. На фото - 1915 и 2013 год.
Справедливости ради стоит заметить, что в Детройте не все плохо. Есть и положительные моменты. Их немного, но именно они дают понять, что у города все еще есть шанс. Ниже - фотографии восстановленных объектов. Тех, которые удалось спасти от полного разрушения.
38. Гранд-Арми-Оф-Репаблик-билдинг. Построенное в 1899 году для членов братской организации ветеранов Гражданской войны, здание с 1982 года стояло заброшенным. В 2011 году оно было продано новому инвестору за 220 000 долларов. За эту сумму вы, к примеру, сможете купить очень скромную квартиру в Нью-Йорке. Но именно это и привлекает инвесторов. В настоящее время здание отремонтировано для сдачи под офисы и магазины. На фото 2010 и 2013 годы.
Старое фабричное здание перестроенное под школу. На фото - 2008 и 2013 годы.
Средняя школа закрытая в 2009 году. В 2012 здание отремонтировали и снова используют для школьного образования. На фото - 2012 и 2013 годы.
Зал для симфонического оркестра. Здание было заброшено в 1951 году. Работы по восстановлению начались в 1970 году и заняли 20 лет. На фото - 1970 и 2013 годы.
Отель Бук-Кадиллак построенный в 1924 году и заброшенный в 1984. На фото - 2001 и 2014 годы.
